Мягкие зеркала - Страница 25

– Сам понимаешь, экспертиза на танкере никому не нужна, – добавил Копаев. – И так ясно: «кашалот» давно устарел, его надо списывать.

– Н-да. Ну что ж… Ведь не стану я, в самом деле, препятствовать работе функционеров космической безопасности. – Андрей поднялся. – Приятного тебе полета, синхронной безекции. Капитану и орбитальной команде теплый привет.

Перед прыжком в воду он помассировал мышцы плеч и груди. Копаев смотрел на него снизу вверх.

– Документы!.. – вспомнил Андрей. – Тебе все отдать?

– Прошу, сядь. Разговор впереди.

– О чем? Я ведь сказал: мешать не намерен.

– Да. А помочь?

– Помочь? – Андрей покосился в сторону собеседника. – В каком смысле? Кому?

– В прямом смысле. Мне, себе, своим детям. Человечеству.

– Погоди насчет человечества. Ты предлагаешь мне быть твоим ассистентом?

– Нет. В слова про то, что тебе поручили мою работу, вложен буквальный смысл.

– Позволь, позволь… Морозов был в курсе?

– Нет. Но утвердил тебя экспертом по нашей просьбе.

Андрей молча сел.

– Правда, это вовсе не значит, что мы затянули последнюю гайку, – продолжал Копаев. – Ты не сотрудник МУКБОПа и… как говорится, вольному воля. Скажу откровенно: я не в восторге от перспективы уступать тебе свое рабочее место и был бы рад твоему несогласию. Но руководство оперативно-следственного отдела считает, что у меня меньше шансов добиться нужного результата на танкере, чем у Андрея Тобольского.

«Вот это маневр!..» – подумал Андрей, разглядывая собеседника в упор. Вид у Копаева был действительно невеселый.

– Осталось узнать, – добавил Копаев, – как смотрит на рекомендацию нашего ведомства сам Тобольский.

Андрей помолчал. Аверьян сидел неподвижно и глядел на воду. Лицо его было теперь совершенно бесстрастным.

– Серьезное ведомство, – проговорил Андрей. – Если мы не прислушаемся к рекомендациям его руководства, это, по-видимому, не сделает нам чести… Но учти, я ставлю условие. Полная откровенность с твоей стороны, предельная ясность. Я никогда не затевал возни за чужой спиной и терпеть не могу, если ее затевают за моей собственной.

Глаза Копаева изменили направление взгляда – уставились куда-то вдаль.

– Я обязан предупредить, – сказал он. – Возможно, дело будет для тебя тяжелым.

– Риск?

– Не думаю. Вряд ли. Хотя и это не исключено… Нет, я имел в виду сложности иного порядка. Пилоты УОКСа, как правило, плохо себе представляют нашу работу.

– Кто виноват? Все у вас под замком, под секретом. Я и настоящего паллера никогда в руках не держал.

– Понимаю. – Аверьян покивал. – В голове у тебя детективная каша. Темные коридоры старого танкера, паллер под мышкой, погони, стрельба… Вот только гоняться там будет не за кем. На борту «Анарды» один человек. Да и тот – капитан.

– Ты… серьезно? На танкере один Меф Аганн?!

– По данным сектора орбитальной эксплуатации.

– Да они что там, в секторе, совсем обалдели! – взорвался Андрей. – А куда МУКБОП, леший бы вас побрал, смотрит?

– Не кричи, – попросил Копаев и повел глазами по сторонам. – Ревешь как мамонт.

– Плевать на ваши секреты! – прошипел Андрей. – Бросили человека одного на орбитальном приколе! А ну-ка тебя в ржавую, грязную бочку, и чтоб на борту никого и миллионы километров до ближайшей базы?!

– Вот и составь ему компанию. Повезет – узнаешь причину его добровольного одиночества.

– Добровольного? – переспросил Андрей. – Чушь! Позволь не поверить.

– Нет уж, позволь не позволить. Факты.

– Какие факты? Откуда?

– Из карманов твоего родного УОКСа. Как желаешь – вразброс, по порядку?

– Ладно… давай по порядку.

– Загибай пальчики. Год назад «Анарду» снимают с юпитерианской линии и загоняют сюда – на прикол у Япета. Команда согласно вашим традициям ритуально прощается с кораблем и, уронив скупую мужскую слезу, переходит на борт «Соймы»…

– С кораблями прощаться тебе приходилось?

– Бывает, с кораблями прощаются гораздо сентиментальнее, чем с людьми… Так вот, среди тех, кто вернулся на «Сойме» в Леонов, капитана «Анарды» не было. Вашей администрации, которая имела в виду торжественно проводить ветерана Дальнего Внеземелья на заслуженный отдых, оставалось развести руками. Загни первый палец.

– А что же администрация Сатурн-системы?

– Ничего. «Титан-главный» несколько запоздало сообщил на Луну, что Аганн самодеятельно развернул на «Анарде» подготовительный комплекс работ. Не дожидаясь актов списания и передачи, проводит очистку танков, стерилизацию и полуконсервацию кают, демонтаж полетного оборудования, мелкий ремонт…

– И все один? Без участия орбит-команды?

– От услуг орбитальной команды он вежливо отказался. Загибай второй. Мало того, Аганн обещал к прибытию стройбазовых монтажников закончить подготовительные работы едва ли не в полном объеме.

– Но ведь «Титан» обязан…

– А что «Титан»? Им это на руку. Увязли в стройках по горло – монтируют сразу две стационарные базы, шесть орбитальных. Базу космодесантников «Снежный барс» расширять собираются, на очереди – исследовательская станция «Фермуар» в Кольце. У них тут, кроме проблем и забот, всего не хватает. Времени, мастерских, оборудования, материалов. Сегодня я был свидетелем разговора Валаева с хозяйственниками «Титана-главного». Валаев им документы на стол – дескать, радуйтесь, земляки, гору всяких товаров мы вам сибирским обозом доставили. Они ознакомились и говорят: «Мало. Для Сатурн-системы – капля в море. Нам нужно больше раз в сто. Система наша богатая, долги вернем с лихвой». Один оглядел капитанский салон, языком поцокал и говорит: «Вах, как роскошно живете! А у нас ученые-кольцевики спят где попало. Половина спит в условиях невесомости – верите, нет? В душевой, стыдно сказать, во-от такой список висит. Зачем? Купаться хочешь – пиши фамилию в очередь. Банный отсек для уважаемых людей соорудить не можем. Металла нет, керамлита нет, монтажники заняты. Двадцать тонн самой обыкновенной пластмассы – проблема!» Валаев сидел перед ними как на иголках. Все, что мог, из корабельных запасов отдал. Вон даже насыпку из пляжного корыта выгребли…